Порабощенные сердца - Страница 19

— Она почти готова. Посмотри! — Он показал на зияющую дыру в земле.

— Да, я вижу, Дафидд.

Но она даже не взглянула на яму. Ее взгляд был прикован к римлянину. Его могучая грудь и руки были покрыты шрамами, мозолями от доспехов. Он был воплощением солдата, человека, сражающегося за Римскую империю и за свое место в ней. То, что она подумала о нем с первого взгляда, теперь нашло подтверждение. По происхождению он был не римлянин. Его народ тоже был когда-то завоеван теми же самыми легионами, которым он служил. Но это ничего не меняло. Рика не испытывала симпатии к этому человеку. По крови или нет, он был ее врагом. Ненависть, которую она приглушила, возникла вновь и отразилась в ее глазах.

Он заметил это, и его темные глаза сузились. И все-таки, когда Дафидд вложил в его руку бутыль из тыквы, наполненную водой из ближайшей бадьи, он улыбнулся и подмигнул мальчику.

Рика следила за струйками воды, которую он вылил на затылок и на грудь. Стекая по груди и обтекая выступающие шрамы, ручейки воды струились вниз и впитывались в холст на бедрах. Гален взял вторую фляжку и выпил ее. Отдав ее обратно Дафидду, взялся за кирку. Высокомерие, которое исчезало, когда он обращался к мальчику, вернулось. Склонив голову в насмешливом поклоне, он продолжил работу с подчеркнутым безразличием к ее присутствию.

Почему-то Рика осталась на месте, наблюдая за ним. Кирка начала подниматься, и внезапно ей показалось, что он поморщился. Рика отступила, переместившись немного левее, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Гален опять поднял кирку. Она почувствовала мгновенное удовлетворение, когда увидела ту же промелькнувшую тень боли. Гален отбросил кирку в сторону и взял лопату. Спрыгнув в яму, он выбросил со дна разрыхленную землю, затем, перекинув наверх лопату, выбрался наружу сам. Рика заметила, как он оберегал правую руку, перенеся вес тела на левую.

Гален взглянул ей в глаза, затем нагнулся и поднял сброшенную рубашку. Он выждал, вытерев лицо, потом сказал:

— Я полагаю, яма удовлетворяет твоим требованиям к глубине и ширине, домина?

Рика почувствовала, что ее губы растянулись в улыбке — копии его насмешливой ухмылки.

— Нет.

— Нет? — Брови удивленно приподнялись.

— Ты слышал, римлянин, рой глубже. — Она была уверена, что он понимает ее ложь, но все равно. — Гораздо глубже.

Рика ожидала от него гневной реакции или, по крайней мере, протеста, но он разочаровал ее. Гален только пожал плечами, отбросил рубашку и поднял кирку. Она подождала первого удара, ожидая увидеть гримасу боли, которую, как она теперь знала, он чувствовал в правом плече. Но Рику снова ждало разочарование. На гордом лице не отразилось ничего, кроме веселья.

Глава 5

Затянувшие небо облака ослабили полуденную жару, и Гален поднял глаза к солнцу, скрывшемуся за серой пеленой, которая предвещала дождь. В животе у него урчало. Он не ел уже три дня с тех пор, как они покинули Дэву. Ордовикский военный отряд специально не покормил пленников. У людей, ослабленных голодом, меньше сил для борьбы, а в случае побега их легче поймать.

Почувствовав на себе взгляд, Гален отогнал эти мысли и посмотрел на Дафидда. Ребенок весь день усердно ходил за ним по пятам, и сейчас его плечики поникли от усталости. Наверное, он тоже проголодался.

— Ты должен пойти поесть, — сказал Гален. Мягкий ласковый тон дался ему с неожиданной легкостью. — Я почти закончил.

Слишком уставший, чтобы возразить или согласиться вслух, Дафидд просто кивнул и направился в хижину. Потом остановился и заботливо спросил:

— А ты? Ты не голоден?

Гален сухо улыбнулся.

— Когда будет нужно, меня накормят. А ты иди.

Он смотрел, как мальчик захромал к хижине и слегка напрягся, услышав, что кто-то вошел во двор.

— Назад на поле, римлянин, — приказал его утренний страж с усмешкой на плотно сжатых губах.

Гален знал, что приказ о возвращения последовал, вероятнее всего, не от желания молодого воина разогнать скуку. Беспечного и нетерпеливого юношу, без сомнения, раздражает монотонность службы. Его мысли заняты охотой или упражнениями с оружием, от которых он теперь вынужден отказаться.

Гален коротко кивнул — он услышал приказ и снова повернулся к мальчику, стоящему уже у двери хижины.

— Ты придешь завтра? — донесся до него через двор тонкий голос.

— Да. — Гален увидел улыбку, появившуюся на лице Дафидда, когда тот нырнул в открытую дверь. Не обращая внимания на охранника, Гален постоял немного, поглощенный мыслями о живущей здесь женщине. В ней была какая-то странная прелесть. Он чувствовал ее красоту, которую как бы стирало грустное, усталое выражение лица и холодных синих глаз. Но она не пробуждала в нем желания, и не только потому, что была беременна. Без сомнения, если оно и возникнет, то причиной будет какая-нибудь более миловидная женщина из горной крепости. Они накануне толпились у помоста, вызывающе поглядывая как на охрану, так и на пленников.

Чувство, которое она вызывала, не было и жалостью. Рика казалась гордой и терпеливой, что вызывало в нем симпатию. Да, конечно, этот интерес не более чем любопытство. Его влечет к ней стремление пробиться сквозь ее защитную оболочку ненависти. Поэтому Гален намеренно использовал мальчика, видя в любви к своему ребенку ее единственную слабость. Только… Дафидд не был ее сыном. Это неожиданное открытие он сделал, когда они были у реки. И хотя мальчик засмеялся над ошибкой Галена, в его ответе слышалось сожаление.

— Иногда мне хочется, чтобы она была моей матерью, тогда она не была бы так одинока… и я тоже.